Ремзона
Здоровье-В
ЧОП Гарант
ОХРАННАЯ ГРАМОТА ВОЛОКОЛАМСКА
Авиабилеты дешево!

Новые комментарии

Все его однопартийцы пиарщики и шарлатаны .
Как же ещё мог Прилепин состряпать свой опус,он ж...
Кузьмич,что такое лохматка уже не помнишь,а туда ж...
Он был указан в титрах 1-го сезона: . Поэтому я и ...
Чего приходил, что сказать хотел..................
Агенты Zволочи переплюнули гебельсовскую пропаганд...
Человек на своём месте 10 месяцев назад
Сам про себя написал? :laugh: Моя знакомая устр...
Бесогоны в поте лица трудятся. :devil: :dance:
За то Россия в хороводе с Зимбабве и прочими подоб...
Кому нужен двойник или тройник.

Публикация в журнале "Байкал" №3 2017

Сергей Кутейников. Винтаж. Истории из 90-х

23-06-2017


ТАБУРЕТ СОЛЖЕНИЦЫНА


Владимира Митыпова я встретил на широком крыльце республиканского Дома печати.

— Фидель Кастро? — провокационно спросил Владимир, протягивая ладонь для рукопожатия.

— Но! — ответил я типичным байкальским возгласом, обозначавшим скорее «да», чем «нет».

Рукопожатие было крепким.

— Фидель сказал, что сбреет бороду после победы мировой революции, — начал пояснять Митыпов.

— После Фиделя, — поспешил я с заверениями.

Республиканская столица жила в предвкушении приезда Солженицына. Нобелевский лауреат возвращался на родину триумфально. Высадился во Владивостоке и потом ехал по Транссибу с остановками в крупных городах.

В Улан-Удэ классика встретили традиционно. Зал, полный интеллигенции, на сцене трибуна и длинный стол президиума с красной скатертью. Солженицын сидел за столом слушал и говорил. Все было по партийному чинно до выступления Митыпова.

Владимир взлетел на трибуну, достал текст и, поправляя очки, прочитал:

— Вы разрушили нашу страну… Вы здесь не нужны… Возвращайтесь в свою Америку.

Был шок. Все вскочили. Кто-то аплодировал, но большинство негодовало.

Солженицын успокоил собравшихся:

— Я боролся против коммунистической идеологии, а не против России, — сказал он.

Прошло несколько дней.

Я уехал в командировку в Красноярск. Среди прочего у меня было поручение к Виктору Астафьеву. Я должен был договориться с ним о рассказе к юбилею Победы.

Овсянка.

Улица Щетинкина.

Виктор Петрович вышел встречать меня в ватнике на майку, спортивного кроя штанах с вытянутыми пузырями на коленях и домашних тапках. Одним глазом он смотрел на меня, другим — косил в сторону.

— Ну, проходи! — сказал Астафьев нетерпеливо.

Быстро прошли по двору, вошли в дом. Коридор. Кухня.

Было жарко. На кухне топилась, гудела печь.

Астафьев подвинул на плиту чайник, достал из холодильника колбасу.

За чаем с бутербродами я изложил просьбу.

— Нет, — отрезал Астафьев. — Я сейчас готовлю полное собрание сочинений. Мои произведения были урезаны цензурой. Восстанавливаю. Приходится дописывать страницы, а то и целые главы…

Разговор перешел на жизненные темы.

— Как там у вас в Улан-Удэ? — поинтересовался Астафьев.

— Был Солженицын, — ответил я и рассказал о скандальном выступлении Митыпова.

— А сам ты что думаешь? — спросил Виктор.

— Я как Митыпов! Нечего Солженицыну у нас делать. Он — динозавр из прошлой эпохи.

— Не критикуй Солженицына! Он вчера сидел на этом табурете, — Астафьев показал пальцем мне между ног.

«Надо же! — подумал я. — Эстафета сидения, через табурет».

Возникла неловкая пауза. Астафьев её прервал, стал рассказывать о новой литературной газете «Очарованный странник».

Засиделись допоздна. Все говорили и говорили.

Выходя из дома, говорили. Прощаясь, говорили.

— Выживи! — вдруг сказал Астафьев. — Сейчас тяжелые времена для народа. Народ должен очиститься. Вот мои соседи, — показал на бомжеватый домик за забором. — Спят до двенадцати, пьют, не работают, воруют. Они должны вымереть. А мы их похороним.

Астафьев сделался суров, холоден…

— Но! — ответил я, имея ввиду, скорее «нет», чем «да».

Вернувшись в Улан-Удэ, я встретился с Митыповым случайно в республиканской библиотеке за чайным столом в одном из отделов. Рассказал про разговоры с Астафьевым.

— Не любит Виктор людей! — проронил Митыпов и бросил взгляд на мою бороду…

— Но?..


ПОРТФЕЛЬ


…есть лишь корочка хлеба

на граненном стакане,

что полон до самых краев

осеннего неба…


Автор этих пронзительных строк поэт Рахмет Шоймарданов.

В начале 90-х годов прошлого века Рахмет носил старый потёртый жёлтый кожаный портфель секретаря Союза писателей Бурятии. Портфелем Рахмет гордился и никогда с ним не расставался.

Раз зашли мы с Александром Махачкеевым в Союз, не успели поздороваться, как вслед за нами ввалились чиновники из республиканского госимушества. Они пояснили, что пришли комнаты смотреть на предмет изъятия.

Посмотрели прихожую, кабинет. Настал черед последней, маленькой комнатки. Дверь в нее Александр Махачкеев прикрыл своим телом, не пускает чиновников:

— Нечего там смотреть!

Сам-то Махачкеев, пока чиновники мерили глазами кабинет, успел заглянуть в маленькую комнату.

Чиновники были мужики сильные (видать, деревенские). Махачкеева оттеснили, вошли.

И… картина Репина «Не ждали».

Поперек комнаты, на истертом ногами бурятских классиков ковре лежит навзничь Рахмет (сильно выпивши). Портфелем прикрывается, как одеялом.

— Писатели! — удивленно сказал главный чиновник, и комиссия молча вышла...


ЖУРНАЛ



Фото М. Харитонова

Редакция "Священного Байкала". Вверху: В. Харитонов, М. Торгашина, А. Улзытуев, А. Махачкеев.

Внизу: П. Поначевный, водитель редакции (имя не установлено), С. Кутейников


Номер журнала «Священный Байкал». Яркий, красочный, позитивный. Он и сейчас смотрится современно, а четверть века назад и вовсе воспринимался как уникальное явление. Впрочем, он и был таковым.

Содержательно «Священный Байкал» стоял на «трех китах»: духовность, природа, экология. В сути редакционной политики был объединительный принцип. Не разъединять берега, а объединять. «Славное море, священный Байкал» позиционировался, как магнит, притягивающий друзей со всего региона, страны, мира, во имя спасения душ и сохранения величественного природного комплекса… Актуальная идея.

Открою секрет: первый номер журнала мог бы и не появиться…

Время было перестроечное. Типографии загружены сверх плана.

Нам удалось договориться с Тульским полиграфкомбинатом. Поехали размещать заказ.

Уже в Москве, просматривая оригинал-макет журнала, главный редактор Амарсана Улзытуев обнаружил ошибку.

Быстро договорились и пошли в одно из столичных издательств.

Конец рабочего дня.

Главный художник издательства Николай лично взялся за исправление нашего макета. Засиделись, но закончили. Ура!

— Пора б работу отметить! — предложил Коля.

Но. Тут на запах предложения пришла Колина жена. Ира. Она всегда после рабочего дня забирала мужа. Понятное дело...

Мы вышли из издательства.

Смеркалось.

Проходя мимо скромного погребка (то ли кафе, то ли кафетерия), Коля настоял на своем. Зашли.

Амарсана выставил коньяк.

— Только кофе, — ограничивала себя и мужа Ира.

— Вы отказываете самому великому поэту России, — предупредил я. Но как продемонстрировать величие поэта? — Прочти про лосих.

Амарсана был бесподобен.

Прикрикивая в нужных местах, он читал «Песнь лося» так, что во всей этой гнусной забегаловке, в центре столице — всюду, куда доходила песня, через уши попадая в душу, не оставалось и сомнений — гений.

— Непременно приходите к нам в гости, — пригласила Ира. Она размякла и ослабила хватку.

Коля уже прихлебывал коньяк…

Бутылка трехзвездочного армянского напитка была разлита крайне неравномерно в четыре голодных желудка.

Коля все время требовал продолжения, но я сослался на позднее время.

Супруги проводили нас до метро.

Едем на Воровского.

Станция Арбатская. Длинный туннель под Новым Арбатом.

— Стоп! — вдруг говорит Амарсана. — Где моя сумка?

«На фиг кому-то твоя драная сумка, — думаю я. — Лист макета у меня в портфеле. Это главное».

— Где сумка? — начал истерить Амарсана.

Неприятно.

— Стой здесь. Пойду, поищу, — успокаиваю я и, чтобы как-то Амарсану занять, вручил ему портфель со словами: — Там макет. Береги!

Надежды найти сумку, которую Амарсана невесть где оставил, не было.

«Пройду наш путь назад для очистки совести», — размышлял я.

И тут я увидел сумку. Она стояла посреди тротуара, напротив выхода из метро.

Полночь. Сумрачная Москва начала 90-х.

Редкие прохожие.

Сумку обходили стороной. Но. Навстречу мне прямо к сумке шел какой-то парень.

«Если возьмет, придется за ним бежать, — прикидывал я ближайшие перспективы. — Нет. Не побегу».

Парень сумку обошел. Я благополучно забрал потерю.

Вернулся в подземный переход.

Амарсана стоял, прислонившись к стене.

— Портфель?

— Сумка?

— Далась тебе эта сумка.

— Там деньги!

Амарсана раскрыл сумку. Она была набита пачками купюр.

Три с половиной миллиона рублей! Это и сейчас большая сумма, а в те годы она была огромной…

На следующий день мы были на полиграфкомбинате. Денег хватило, чтобы оплатить бумагу, полиграфические услуги и даже доставку…


ЕЩЕ КОНЬЯК


В городской библиотеке по вечерам начали собираться молодые поэты и писатели.

Большой зал. Длинный стол. За столом разношерстный народ. Галдят, перебивают — все хотят что-то свое почитать. Из слушателей я один.

— Стоп! — вдруг командует Юра Невский. — Я читаю поэму. Если никто не перебьет, проставлю коньяк.

Все замолчали.

Юра читал длинный постмодернистский текст, где мухи равновелики котлетам.

Молодые писатели терпели, молчали, уж больно хочется коньяку…

Юра закончил.

— Ну, как?

— Слишком сложно. Для просветления действительно нужен коньяк.

Пошли в его мастерскую в подвале на улице Ленина. Юра выставил крутобокую бутылку.

Налили в стаканы.

— А вот это? — показал Юра почти законченную картину.

— Совсем не то, о чем ты только что читал. В поэмке-то понакручено много, громко, пестро, а тут тишина. Минимализм. Ты определись…

— Культуролог, — процедил Юра.


Коньяк был отвратительный, паленый.


Продолжение в номере


https://burunen.ru/site/news?id=18322

17:42
941
Нет комментариев. Ваш будет первым!

Администрация портала не всегда разделяет мнения авторов и не несёт ответственности за размещенные материалы в пользовательской части сайта, а также за содержание комментариев, которые оставляют пользователи под материалами. ©Ламаград, 2004-2023

Администрация запрещает использовать адреса E-mail, находящиеся на сайте, для нелицензионных массовых рассылок (спам) и занесения их в базы данных. К нарушителям будет применена ст.272 УК РФ

Яндекс.Метрика

16+